А сколько людей занято в малом и среднем бизнесе? Число работников малых предприятий — 10,8 млн чел., в том числе на микропредприятиях трудятся 4,4 млн. На средних предприятиях работают 1,6 млн чел. Индивидуальных предпринимателей — 5,6 млн чел., фактически действующих — 2,4 млн. Важно отметить, что если число малых предприятий (включая микропредприятия) в период с 2010 по 2014 годы росло, то за это же время число средних предприятий уменьшилось почти вдвое (с 25,2 тыс. до 13,7 тыс.). Отдельно стоит упомянуть и о значительном числе предприятий, которые фактически действуют, имеют работников, выплачивают им зарплаты, но нигде не зарегистрированы, не платят налогов и вообще формально не существуют. По оценке госпожи Голодец, на таких предприятиях занята почти половина трудоспособного населения — 38 млн человек, то есть почти в четыре раза больше, чем в «официальном» МСБ. По словам г-на Улюкаева, тех, кто ведет свое дело и не «легализуется», — 16 млн. Получается, что российский малый бизнес лишен развития, не существует поступательного движения от частного ремесленника к малому предприятию, от малого — к среднему и т.д. Причин этому, думаю, всего две — невозможность расти и нежелание расти.
Понятно, что государство время от времени вспоминает о необходимости развивать малый бизнес и предпринимает меры, направленные на его поддержку. Среди широко освещаемых инициатив — налоговые каникулы, трехлетний мораторий на плановые проверки, заморозка роста налогов в 2015–2018 годах. Однако при ближайшем рассмотрении становится не очень понятно, как эти инициативы помогут достичь заявленных целей. Налоговые каникулы, т.е. освобождение от уплаты налогов в первые два года существования, касаются лишь индивидуальных предпринимателей, осуществляющих деятельность в производственной, научной или социальной сферах, а также в сфере бытовых услуг населению, применяющих УСН или действующих на основании патента, причем эти предприниматели должны быть зарегистрированы после вступления закона соответствующего субъекта РФ в силу, поскольку введение налоговых каникул целиком и полностью отдано в ведение субъектов РФ. Скорее всего, эта инициатива призвана «обелить» самозанятых граждан — целую армию парикмахеров, репетиторов, ремонтников, производителей различных товаров и т.п. Однако зачем нелегальному предпринимателю легализовываться? Что это принесет кроме издержек, проверок, необходимости составления отчетности? Такой бизнес, в общем, и бизнесом назвать нельзя — это скорее некий заработок, необходимый для выживания. И эти люди не ставят себе целей развития, увеличения капитализации, выхода на новые рынки и т.д. Соответственно, для легализации нужно придумать что-то другое. Понятно, что их расходы в любом случае вырастут.
Но что они получат взамен? Конечно, самый простой путь — поставить их всех перед выбором: либо «выходить из тени», либо готовиться к самым тяжелым последствиям — административному, налоговому и уголовному преследованию. Однако необходимо понимать, что какая-то часть таких предпринимателей не сможет нести дополнительные издержки, не захочет регистрироваться и свернет деятельность. Нужно очень хорошо представлять себе, сколько людей останется без работы, у скольких значительно упадут доходы, чтобы заранее понять — что же с ними делать? Иначе, учитывая масштабы теневой занятости, роста социальной напряженности не избежать. Также необходимо учесть, что зачастую «гаражная» экономика служит дополнительным источником доходов для местных чиновников и силовиков, — будут ли они всемерно способствовать легализации, лишая себя этого дохода? И как скажется увеличение числа соискателей работы на уровне зарплат в том или ином регионе? Как снижение доходов отразится на торговле? Одним словом, для решения проблемы нелегального предпринимательства налоговых каникул недостаточно. А ведь есть еще определенная рассогласованность, противоречивость действий — к примеру, повышение социальных взносов с ИП, вызвавшее в 2013-м прекращение легальной деятельности около полумиллиона предпринимателей (мы ведь не знаем, сколько из них и вправду перестали работать, а сколько продолжили работу уже без статуса ИП), увеличило недоверие к государству. Такая разнонаправленность сигналов предпринимательскому сообществу может весьма затруднить решение очень сложного вопроса легализации самозанятых граждан.
Под «колпаком» Введение моратория на плановые проверки бизнеса, с одной стороны, свидетельствует о понимании властями избыточности, чрезмерности таких проверок, губительности их для развития малого предпринимательства. А с другой — в процессе реализации этой инициативы она оказалась полностью выхолощена: из всех видов проверок ограничения касаются лишь транспортного контроля, надзора в области рекламы, строительства и проверок соблюдения трудового законодательства. И только в том случае, если за предшествующие три года предприятие не допустило ни одного грубого нарушения законодательства. Но ограничение плановых проверок не означает полной бесконтрольности — внеплановые проверки проводить можно без ограничений. Чего стоит организовать «обращение гражданина» в проверяющие органы с жалобой — знает любой предприниматель.
Заморозка роста налогов — очень здравая, правильная инициатива. В условиях нестабильности неизменность обязательств перед государством позволяет предпринимателям лучше планировать, но, что еще важнее, это вызывает доверие, рождает чувство, что власть помнит о предпринимателях, рассчитывает на них в непростое время и готова помочь. Однако что же получилось на деле? Чиновники, озабоченные выполнением своих задач и планов, восприняли эту инициативу несколько иначе — нужно собрать в бюджет как можно больше, но ставки налогов изменять при этом нельзя. Результат такого подхода очень хорошо иллюстрируют изменения в порядке исчисления и уплаты налога на имущество в отношении недвижимости: вместо балансовой стоимости применяется кадастровая (а она в разы выше); расширяется круг плательщиков (налог на имущество по недвижимости платят даже те, кто применяет УСН). Нет сомнений, налогообложение по кадастровой стоимости правильно и справедливо, но вот вовремя ли? Активизировалась работа комиссий по «легализации налоговой базы» — по сути, на них устанавливают для предпринимателей рентабельность бизнеса. Не выросшая прибыльность ведет к увеличению уплачиваемых налогов в абсолютном выражении, а полузаконно установленный минимум налоговых платежей заставляет предпринимателей, у которых изымается все большая часть снижающейся прибыли, размышлять: может, пора прекращать деятельность? Нервотрепки много, денег все меньше — зачем продолжать? Тем более на фоне все усиливающейся монополизации, ограничения конкуренции. Так, по данным Федеральной антимонопольной службы, за период с 2005-го по 2015-й доля государства и госкомпаний в ВВП увеличилась с 35% до 70%, а главной причиной сокращения конкуренции предприниматели считают действия властей (58% респондентов опроса РСПП). Конечно, нельзя забывать и о других программах поддержки МСБ. Субсидии из федерального бюджета субъектам РФ на поддержку МСБ составили в 2012 году 20,8 млрд руб., в 2013-м — 19,8 млрд руб., в 2014-м — 19,4 млрд руб. То есть объем субсидий снижается. При этом растет доля госконтрактов, заключенных с малыми предприятиями, — если в 2012 году доля таких контрактов составляла 14,2% от общего числа контрактов, а в 2013-м — 13,9%, то в 2014-м — уже 22,7%. А стоимость таких контрактов составила в 2012-м 2,7% от общей стоимости всех контрактов, в 2013-м — 3,1%, в 2014-м — 6,1%. По данным Минэкономразвития, на конец 2013 года в России действовало 133 бизнес-инкубатора, в которых резидентами были 2140 субъектов малого предпринимательства, а на конец 2014-го таких инкубаторов было 139, а резидентов, соответственно, 2319. Фермеров, получивших гранты по программе развития животноводства, было в 2013 году 797, а в 2014-м — 742. Грантовую поддержку в 2013-м получили 2870 начинающих фермеров, в 2014-м — 2441. Существует также программа поддержки микрофинансовых организаций и гарантийных фондов, реализуемая Министерством экономического развития. По этой программе на конец 2014 года действующими были 28 293 микрозайма на общую сумму 13 млрд руб. Количество действующих кредитов, выданных под поручительство гарантийных фондов, составило 13 388 на общую сумму 112,8 млрд руб.
Наконец, создана госкорпорация по развитию МСБ и, соответственно, стратегия развития на 2016–2030 годы. Стратегия наполнена хорошими и правильными начинаниями. К примеру, уделяется внимание развитию конкуренции. Однако как это будет реализовано в условиях нынешнего роста присутствия государства в экономике — непонятно. Как воспринимать положения Стратегии относительно развития торговли, осуществляемой субъектами МСБ, на фоне сноса ларьков и фактической экспроприации торговых объектов у собственников. Как верить в достижимость стабильной, непротиворечивой фискальной политики на фоне того, что даже после озвученного решения не поднимать налоги не утихают разговоры об их повышении — например, недавнее предложение Минфина увеличить и НДС, и ставки страховых взносов с зарплат работников и единый налог для применяющих УСН?
Лучшая помощь малому бизнесу — не мешать ему Можно констатировать, что, несмотря на все усилия, помощь государства малому бизнесу явно недостаточна, а проблемы, характерные для МСБ, по сути, за тридцать лет остались теми же. И это неудивительно при подходе к решению любых проблем методом «дать им денег». Государство не должно и не может раздавать деньги всем подряд. Главная, по моему мнению, задача государства — устранить те самые причины, которые мешают развитию. Наиболее важный вопрос — это вопрос доверия. Действия государства никогда не должны расходиться с программами и заявлениями. Любые начинания должны сначала быть исследованы с точки зрения их воздействия на предпринимательскую среду в целом. Далее — защита прав предпринимателей, невозможность внесудебного изъятия собственности. Следующий шаг — ослабление административно-налоговой удавки, прекращение порочной практики определения рентабельности бизнеса исходя из потребностей государства по сбору налогов, исправление перекосов в налоговом законодательстве — сейчас выгоднее потреблять, а не производить, снижение налоговой нагрузки. Развитие конкуренции. Для легализации теневого малого бизнеса — не запугивание, а реальное мотивирование, причем не кратковременными льготами, а вполне реальными преимуществами легального существования. Конечно, все эти меры потребуют и времени, и значительных расходов, и скоординированных усилий различных ведомств. И результат таких мер не может быть получен незамедлительно. Но другого пути попросту нет.
Малый бизнес в России вполне может и должен стать опорой и локомотивом экономики. За тридцать лет своего существования он даже в неблагоприятных условиях продолжает жить. И только представьте себе, чего можно добиться, если перестать сдерживать его потенциал, создать наконец в России среду, когда предпринимательство будет развиваться не вопреки, а благодаря? Кстати, многие из этих вопросов нашли свое отражение в той самой Стратегии развития малого и среднего бизнеса. И это уже отрадно, поскольку увидеть, понять проблему — главное на пути ее решения.